Иногда, возникает чувство, что я проживаю не свою жизнь.Хочется чтобы кто-нибудь взял меня за грудки и растормошил.Чтобы опомниться, очнуться.Сегодня, я впервые за зиму, взяла в руки горсть снега, он таял от тепла моих рук.Так же тает время, которым я так и не научилась пользоваться.Я совершенно не умею им распоряжаться.Как усвоить одно простое правило, днем-делать, ночью-спать! Я же полная противоположность.Ночь для меня время полной работоспособности, я читаю, пишу, работаю, но только не сплю.Днем я волочу тело по земле и мечтаю лишь о сне.Хочется перевернуть все, с ног на голову.Заниматься лишь тем, чем хочется и к чему лежит душа.Я меняю.Многое.Но не так колоссально как бы этого хотелось.Трушу.Натурально трушу и боюсь! А времени осталось очень и очень мало.Время.

Марина Цветаева

Ты, меня любивший фальшью
Истины — и правдой лжи,
Ты, меня любивший — дальше
Некуда! — За рубежи!

Ты, меня любивший дольше
Времени. — Десницы взмах!
Ты меня не любишь больше:
Истина в пяти словах.

12 декабря 1923

Мне, главное, не хотелось бы, чтобы думали, что я что-нибудь хочу доказать. Я ничего не хочу доказывать, я просто хочу жить; никому не делать зла, кроме себя. Это я имею право, не правда ли? Лев Толстой «Анна Каренина»

Это моя первая весна, когда я просыпаюсь дома и я очень этому рада.В том году это было в больнице, в этот День я доказывала, что имею права на существование.Как видите, у меня получилось.Я-живу!

Весна, для меня это как новая страничка, новая книга, или там как еще говорят… Вообщем это такой момент, когда я Могу повернуться назад и с легкостью понять, что это прошло и это было классно.Весна, мое любимое время года, за этот сезон, как показывает прошлое, нехило меняется моя судьба и приводит мне замечательных людей!

вообщем всех с Весной! Теперь все будет хорошо!

ваша самая счастливая.

До весны осталось совсем чуть-чуть, значит можно стряхнуть насыпавшийся снег с плеч и взглянуть, на пока еще, серое небо. 

первый пост.

это будет любимое стихотворение.

Ну вот так и сиди, из пальца тоску высасывая, чтоб оправдывать лень, апатией зарастать. И такая клокочет непримиримость классовая между тем, кто ты есть и тем, кем могла бы стать. Ну сиди так, сквозь зубы зло матерясь да всхлипывая, словно глина, что не нашла себе гончара, чтоб крутилась в башке цветная нарезка клиповая, как чудесно все было в жизни еще вчера. Приключилась опять подстава, любовь внеплановая, тектонический сдвиг по фазе – ну глупо ведь: эта жизнь по тебе катается, переламывая, а ты только и можешь дергаться и реветь.

Вера-Вера, ты не такая уж и особенная, это тоже отмазка, чтоб не пахать как все; а война внутри происходит междоусобная, потому что висишь на чертовом колесе, и повсюду такое поле лежит оранжевое, и дорог сотня тысяч, и золотая рожь, и зрелище это так тебя завораживает, что не слезешь никак, не выберешь, не допрёшь; тот кусок тебе мал и этот вот не хорош.

Да, ты девочка с интеллектом да с горизонтом, с атласной лентой, с косой резьбой; и такой у тебя под сердцем любовный склеп там, весь гарнизон там, и все так счастливы не с тобой; потому что ты, Вера, жерло, ты, Вера, пекло, и все бегут от тебя с ожогами в пол-лица; ты читаешь по пальцам смугло, ресницам бегло, но не видишь, где в этот раз подложить сенца.

Выдыхай, Вера, хватит плакать, кося на зрителя, это дешево; встань, умойся, заправь кровать. Все ответы на все вопросы лежат внутри тебя, наберись же отваги взять и пооткрывать. Бог не требует от тебя становленья быстрого, но пугается, когда видит через стекло – что ты навзничь лежишь полгода и, как от выстрела, под затылком пятно волос с тебя натекло.

Ты же славно соображаешь, ты вихрь, ты гонщица, только нужен внутри контакт проводков нехитрых.

Просто помни, что вот когда этот мир закончится – твое имя смешное тоже должно быть в титрах.

Вообще Полозкова, эта такая поэтесса для «сильных и независимых женщин», которым вечерами нужно порыдать в подушку и почитать что-нибудь для самопожирания и самоуничтожения.Для меня же на этот случай есть Есенин или же Сафарли на крайний случай.Но почему-то меня так зацепило это стихотворение, тут «что-то есть»… И это «что-то» до боли мое.

Держимся, счастье рядом.